Об альбоме
«Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля.»
пр. Валаам. Фегор. 1270 г. до н.э.
Некогда могущественный прорицатель, тайновидец, которому по неизъяснимым причинам было открыто неизбежное будущее, сказал: «Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля.»
Речь идет об Иисусе Христе, о Его первом и втором приходе. Именно Его посещение рода людского и является фабулой Книги книг. В один из дней, стоя на вершине Фегора в присутствии царя Валака и его свиты, перед Валаамом была приподнята непроницаемая завеса тайн, и Валаам увидел кончину дней, а также величие наследия Господня — Израиля и неисчислимое число душ из разных народов. Так же он увидел судьбы восстающих на достояние Его, Божий народ.
Приход, по словам Аггея, Желаемого всеми народами, чаяние ждущих Его.
Лирика «Фабула»
Бейте поклоны,
Душ миллионы,
Выжившим должно преклониться.
Пленных колонны,
Чада Мамоны,
Чьих господином был Денница.
Поднимись и восстань,
И под марш стальных сапог
Поведи их пред собою в казематы и острог.
Поднимись и восстань,
Ты, грядущий с высока,
Покоряются народы, сокрушаются века.
Ныне и навсегда... Судятся века...
Поднимись и восстань,
Ратоборец, исполин,
Избавления желают Йегуда и Вениамин.
Поднимись и восстань
Из неведомых глубин,
Ход истории взывает к небу множеством причин.
Поднимись и восстань,
И народы научи
На серпы и на орала перековывать мечи.
Поднимись и восстань,
Весь величье и восторг,
Небеса с землей взывают: «Ты гряди, распятый Бог.
Ты, распятый Бог... Распятый Господь».
Душ миллионы,
Выжившим должно преклониться.
Пленных колонны,
Чада Мамоны,
Чьих господином был Денница.
Поднимись и восстань,
И под марш стальных сапог
Поведи их пред собою в казематы и острог.
Поднимись и восстань,
Ты, грядущий с высока,
Покоряются народы, сокрушаются века.
Ныне и навсегда... Судятся века...
Поднимись и восстань,
Ратоборец, исполин,
Избавления желают Йегуда и Вениамин.
Поднимись и восстань
Из неведомых глубин,
Ход истории взывает к небу множеством причин.
Поднимись и восстань,
И народы научи
На серпы и на орала перековывать мечи.
Поднимись и восстань,
Весь величье и восторг,
Небеса с землей взывают: «Ты гряди, распятый Бог.
Ты, распятый Бог... Распятый Господь».
Поспеши... Поспеши... Поспеши... Ну, поспеши...
Сколько можно медлить?
Сколько можно ждать?
Крик души. Боль души. Поспеши, ну, поспеши,
Все здесь поколебли, что там рассуждать?
Он. Он грядет. Он грядет!
Мы знаем! Мы знаем!
Пусть этот год, в этот год
Взываем! Взываем!
Он! Он придет! Он придет!
Встречаем! Встречаем!
Вот... Твой народ, с рода в род —
Желаем! Желаем!
Сколько можно медлить?
Сколько можно ждать?
Крик души. Боль души. Поспеши, ну, поспеши,
Все здесь поколебли, что там рассуждать?
Он. Он грядет. Он грядет!
Мы знаем! Мы знаем!
Пусть этот год, в этот год
Взываем! Взываем!
Он! Он придет! Он придет!
Встречаем! Встречаем!
Вот... Твой народ, с рода в род —
Желаем! Желаем!
Распятый...
Сколько... ждать?
Нивы спеют. Надо жать.
Проклятый...
Этот век пора кончать,
Новый открывать.
Скорбь тех дней, все видней.
Суд людей. Суд судей.
Сердца услышать стук,
И положить персты в ладонь.
Мне бы припасть на грудь,
Мне бы услышать сердца стук,
Мне бы хоть раз взглянуть
Сквозь дыры рук,
И так взглянуть на мир.
Сколько... ждать?
Нивы спеют. Надо жать.
Проклятый...
Этот век пора кончать,
Новый открывать.
Скорбь тех дней, все видней.
Суд людей. Суд судей.
Сердца услышать стук,
И положить персты в ладонь.
Мне бы припасть на грудь,
Мне бы услышать сердца стук,
Мне бы хоть раз взглянуть
Сквозь дыры рук,
И так взглянуть на мир.
Громче восклицай, Сион!
Громче, дочь Сиона, дщерь Иерусалима!
Зеленью маслина, город и корона.
Громче, дочь Сиона, дщерь Иерусалима!
Разве ты безвинна? Разве не преклонна?
Смерть Голгофы.
Мрак Синая.
Все через боль.
Твой Геразим и твой Гевал.
Громче, дочь Сиона, дщерь Иерусалима!
Зеленью маслина, город и корона.
Громче, дочь Сиона, дщерь Иерусалима!
Разве ты безвинна? Разве не преклонна?
Смерть Голгофы.
Мрак Синая.
Все через боль.
Твой Геразим и твой Гевал.
Вонзи свой меч святой,
Вонзи между бровей.
Ведь он и так слепой,
Их вождь остатка дней.
Уздою ему в пасть,
Веди вслед за собой,
Чтобы под себя мочась,
Веден был на убой.
К исходу битвы
Молчат элиты.
Теперь мы квиты,
Полки разбиты.
Вонзи между бровей.
Ведь он и так слепой,
Их вождь остатка дней.
Уздою ему в пасть,
Веди вслед за собой,
Чтобы под себя мочась,
Веден был на убой.
К исходу битвы
Молчат элиты.
Теперь мы квиты,
Полки разбиты.
Мир весь во вражде,
Враг ты мне в войне.
Кто ты мне такой,
Проклятый на все века?
Лидер мировой,
Собирающий войска.
Храбры их сердца,
Как смел Голиаф,
Смотрящий с вершин.
И смрад мертвеца
Под зеленью трав,
Под спудом руин.
Господня мышца,
Низвержен Раав
На коже равнин.
Ты против Творца
Поддался стремглав,
Как твой господин.
Ему десницей
И плоть, и кровь,
Чтоб воплотиться
Иудой вновь.
Пусть ждет столица,
Подходит срок,
Он близок… Он близок,
Черный бог… черный бог.
Не дрогнет рука,
Ни скулы лица,
Держащего строй.
Отверсты уста,
И голос жреца —
Один лишь покой.
И стройность строев
На бойню спешит,
По венам дорог.
А липкая кровь,
Стекая, блестит
С подошвы сапог.
Враг ты мне в войне.
Кто ты мне такой,
Проклятый на все века?
Лидер мировой,
Собирающий войска.
Храбры их сердца,
Как смел Голиаф,
Смотрящий с вершин.
И смрад мертвеца
Под зеленью трав,
Под спудом руин.
Господня мышца,
Низвержен Раав
На коже равнин.
Ты против Творца
Поддался стремглав,
Как твой господин.
Ему десницей
И плоть, и кровь,
Чтоб воплотиться
Иудой вновь.
Пусть ждет столица,
Подходит срок,
Он близок… Он близок,
Черный бог… черный бог.
Не дрогнет рука,
Ни скулы лица,
Держащего строй.
Отверсты уста,
И голос жреца —
Один лишь покой.
И стройность строев
На бойню спешит,
По венам дорог.
А липкая кровь,
Стекая, блестит
С подошвы сапог.
Прошу Тебя — приди,
Прошу Тебя — скорей,
Сжимает всё в груди,
Сильнее и сильней.
И я прошу — веди,
Десницей Твоей,
И храм свой возводи
Из дышащих камней.
Не вода под меня, лишь плесень,
Так и лежать здесь буду,
И похоже, я бесполезен
В этот час и минуту.
И скажите мне, кто свободен,
Хоть на что-то способен,
И как камень в себе бесплоден,
Камню я и подобен.
Твой узок путь среди дорог,
Души смирения тропа,
Перешагнёт лишь тот чертог,
Аскезы стопа.
Осилевший широкий путь,
Погибелью венец конца,
Как зверь, не могущий свернуть,
Бежит на ловца.
Будь ветром в ветхих парусах,
Будь кормчим немощной души,
Чтоб не наткнуться ей в потьмах
На роковые рубежи.
Пускай тесны Твои врата,
Пускай смирен и узок путь,
Не упустить я должен суть
Прихода Христа.
Прошу Тебя — скорей,
Сжимает всё в груди,
Сильнее и сильней.
И я прошу — веди,
Десницей Твоей,
И храм свой возводи
Из дышащих камней.
Не вода под меня, лишь плесень,
Так и лежать здесь буду,
И похоже, я бесполезен
В этот час и минуту.
И скажите мне, кто свободен,
Хоть на что-то способен,
И как камень в себе бесплоден,
Камню я и подобен.
Твой узок путь среди дорог,
Души смирения тропа,
Перешагнёт лишь тот чертог,
Аскезы стопа.
Осилевший широкий путь,
Погибелью венец конца,
Как зверь, не могущий свернуть,
Бежит на ловца.
Будь ветром в ветхих парусах,
Будь кормчим немощной души,
Чтоб не наткнуться ей в потьмах
На роковые рубежи.
Пускай тесны Твои врата,
Пускай смирен и узок путь,
Не упустить я должен суть
Прихода Христа.
Сколько в твою глотку мяса
Надо пропихнуть,
Чтоб хоть на чуть-чуть
Земля была в покое?
Нет единого часа,
Чтоб не жрала ты, аж до тошноты,
И подавай людское.
Сколько ещё надо крови,
Чтоб сыта была, хоть на час, душа
И дно утробы?
Мироздания основы,
Пасынок бунта,
До конца верша
Законы высшей злобы.
Пойду ли я долиной смертной тени?
Путём пустынь, путём великой скорби,
Под звуки флейт и барабанной дроби,
Не преклоню я пред тобой колени.
Надо пропихнуть,
Чтоб хоть на чуть-чуть
Земля была в покое?
Нет единого часа,
Чтоб не жрала ты, аж до тошноты,
И подавай людское.
Сколько ещё надо крови,
Чтоб сыта была, хоть на час, душа
И дно утробы?
Мироздания основы,
Пасынок бунта,
До конца верша
Законы высшей злобы.
Пойду ли я долиной смертной тени?
Путём пустынь, путём великой скорби,
Под звуки флейт и барабанной дроби,
Не преклоню я пред тобой колени.
И Твоя десница на хребте врагов.
На хребте врагов. На хребте врагов.
Жалкие людишки,
Что там впереди?
Что там в вашей книжке?
Вынь да посмотри.
Смел и неподвижен,
Аки раб Христов.
Месть Его ведома,
В силе Его слов.
Шаг Его в червлёных ризах,
Под ногой в крови Воссор.
Места нету компромиссам,
Голод войны, тиф и мор.
Ты топтал один точило,
Гнев народы попирал,
Треть планеты к Богу взвыла,
Ты, взглянув на них, молчал.
Шаг Его в червлёных ризах,
Под ногой в крови Воссор.
Места нету компромиссам,
Здесь отныне сплошь естественный отбор.
Шаг Его в червлёных ризах,
Под ногой в крови Воссор.
Время наблюдает с мыса
Беспощадный в исполнении приговор.
Мечом и жезлом пасёшь народы,
Звезда Востока и всей Вселенной.
На хребте врагов. На хребте врагов.
Жалкие людишки,
Что там впереди?
Что там в вашей книжке?
Вынь да посмотри.
Смел и неподвижен,
Аки раб Христов.
Месть Его ведома,
В силе Его слов.
Шаг Его в червлёных ризах,
Под ногой в крови Воссор.
Места нету компромиссам,
Голод войны, тиф и мор.
Ты топтал один точило,
Гнев народы попирал,
Треть планеты к Богу взвыла,
Ты, взглянув на них, молчал.
Шаг Его в червлёных ризах,
Под ногой в крови Воссор.
Места нету компромиссам,
Здесь отныне сплошь естественный отбор.
Шаг Его в червлёных ризах,
Под ногой в крови Воссор.
Время наблюдает с мыса
Беспощадный в исполнении приговор.
Мечом и жезлом пасёшь народы,
Звезда Востока и всей Вселенной.
Мщенья день наступает,
Он придёт, а ты жди.
Жди, Эдом,
А ты жди, только жди.
Жалкие людишки,
Что там впереди?
Что там в вашей книжке?
Вынь да посмотри.
Зоркость Валаама
В глубину веков.
Вот и панорама
Из бессмертных слов.
Глупые людишки, что там впереди?
Он придёт, а ты жди.
Жди, Эдом,
А ты жди, только жди.
Жалкие людишки,
Что там впереди?
Что там в вашей книжке?
Вынь да посмотри.
Зоркость Валаама
В глубину веков.
Вот и панорама
Из бессмертных слов.
Глупые людишки, что там впереди?
Эй, слышишь кап — кап кровь, да,
Слышишь кап — кап кровь.
Всё, что было, всё оспорится,
Позабудется в веках,
Ни с кого это не спросится
Ни в госдумах, ни в церквях.
Правых нет, есть только истина,
Там она гниёт в полях.
Ненависть к врагу бессмысленна,
Ведь для них я тоже враг.
Сломанная переносица,
С кровью смешанная грязь,
Сердце бешено колотится,
Происшедшим устрашать.
Я военной единицей
Средь ошмётков рваных тел.
Поле им теперь гробницей,
Как я только уцелел.
Пред Тобою все преклонятся —
Власти и простолюдин,
Праведник и беззаконница,
Крепостной и господин.
Все народов достояния
Устремятся, как Гольфстрим,
Несмотря на расстояния,
Прямиком в Иерусалим.
Но прежде кап — кап кровь,
Прежде кап — кап кровь.
Слышишь кап — кап кровь.
Всё, что было, всё оспорится,
Позабудется в веках,
Ни с кого это не спросится
Ни в госдумах, ни в церквях.
Правых нет, есть только истина,
Там она гниёт в полях.
Ненависть к врагу бессмысленна,
Ведь для них я тоже враг.
Сломанная переносица,
С кровью смешанная грязь,
Сердце бешено колотится,
Происшедшим устрашать.
Я военной единицей
Средь ошмётков рваных тел.
Поле им теперь гробницей,
Как я только уцелел.
Пред Тобою все преклонятся —
Власти и простолюдин,
Праведник и беззаконница,
Крепостной и господин.
Все народов достояния
Устремятся, как Гольфстрим,
Несмотря на расстояния,
Прямиком в Иерусалим.
Но прежде кап — кап кровь,
Прежде кап — кап кровь.
По лабиринту своих дней,
В реальности или в бреду,
Унылым путником бреду.
Здесь нескончаемый Тесей,
В лице всех заплутавших душ,
Селеньем выбрав эту глушь.
Грехом народы мира искусил,
Сосущий соки жизни из поклон,
И эти души в небо Вавилон,
В цивилизацию века крестил.
В руках обрывки Ариадны нить,
И как мне должно выжить, чтобы жить?
Всеобщий стон
Людских сердец
Из-под тисков зла.
Мир обречён,
Полумертвец,
Смыкающий глаза.
Изжёванные страны, города,
Массмедиа сменяет ложью чушь,
Обманутые сотни тысяч душ
Между собой разделят господа.
И в это новое столетие
Под их железом корчится земля.
Всем откровенно всё равно,
Оставленный народом крест.
Каждый блюдёт свой интерес.
За это небом суждено
Всем дать глаза лишённых век —
Смотреть, как вымирает век.
В реальности или в бреду,
Унылым путником бреду.
Здесь нескончаемый Тесей,
В лице всех заплутавших душ,
Селеньем выбрав эту глушь.
Грехом народы мира искусил,
Сосущий соки жизни из поклон,
И эти души в небо Вавилон,
В цивилизацию века крестил.
В руках обрывки Ариадны нить,
И как мне должно выжить, чтобы жить?
Всеобщий стон
Людских сердец
Из-под тисков зла.
Мир обречён,
Полумертвец,
Смыкающий глаза.
Изжёванные страны, города,
Массмедиа сменяет ложью чушь,
Обманутые сотни тысяч душ
Между собой разделят господа.
И в это новое столетие
Под их железом корчится земля.
Всем откровенно всё равно,
Оставленный народом крест.
Каждый блюдёт свой интерес.
За это небом суждено
Всем дать глаза лишённых век —
Смотреть, как вымирает век.
Где нам искать ответы?
Если не Ты, то и никто.
Стоит ли нам ждать,
Что всё наладится?
И как Тебя понять,
Чтобы сказать Тебе — да!
Если не Ты, то и никто.
Стоит ли нам ждать,
Что всё наладится?
И как Тебя понять,
Чтобы сказать Тебе — да!
Только Он, только Он.
Веди меня, веди, звезда,
С волхвами вместе на Восток.
Ведь там в яслях распятый Бог,
А в венах кровь Его чиста.
Небесной тверди борозда
Вберёт в себя бессмертья душ.
На смерть пойдёт Бессмертный Муж.
Веди, веди, моя звезда.
Веди вперёд, веди, звезда,
Над городами, над землёй.
Где время движется змеёй,
С Которым вечная вражда.
Пускай ужалена пята,
И из-под рёбер хлещет кровь,
И я взываю к Тебе вновь...
Веди меня вперёд, звезда.
Веди меня, веди, звезда,
С волхвами вместе на Восток.
Ведь там в яслях распятый Бог,
А в венах кровь Его чиста.
Небесной тверди борозда
Вберёт в себя бессмертья душ.
На смерть пойдёт Бессмертный Муж.
Веди, веди, моя звезда.
Веди вперёд, веди, звезда,
Над городами, над землёй.
Где время движется змеёй,
С Которым вечная вражда.
Пускай ужалена пята,
И из-под рёбер хлещет кровь,
И я взываю к Тебе вновь...
Веди меня вперёд, звезда.
При Ховаре,
Как в кошмаре.
При Ховаре
Колесница,
В ней десница,
При тиаре.
Дух Его во мне,
Херувим в огне.
Как в кошмаре.
При Ховаре
Колесница,
В ней десница,
При тиаре.
Дух Его во мне,
Херувим в огне.
Вот они,
Те самые отверстия.
Посмотри,
Как легко двуперстие
Входит в них,
Следом за гвоздём.
Ощути
Всё то невыразимое
Изнутри,
Отныне с Ним делимую
Жизнь воскресным днём.
Тела нет, нет, нет, нечего искать,
Его нет, нет, нет, как это понять?
Ни за каменной стеной —
Никого, никого.
Пуст и саван гробовой —
Нет Его, нет Его.
Рыщут все наперебой —
Одного, Одного.
Длинный поиск — вековой,
Нет Его, нет Его.
Спелым, золотым зерном
Видит глаз, видит глаз.
Виноград своим плодом
Он для нас, Он для нас.
Только хлебом и вином
Становясь, становись.
Ты в присутствии земном
Проявись, проявись.
Те самые отверстия.
Посмотри,
Как легко двуперстие
Входит в них,
Следом за гвоздём.
Ощути
Всё то невыразимое
Изнутри,
Отныне с Ним делимую
Жизнь воскресным днём.
Тела нет, нет, нет, нечего искать,
Его нет, нет, нет, как это понять?
Ни за каменной стеной —
Никого, никого.
Пуст и саван гробовой —
Нет Его, нет Его.
Рыщут все наперебой —
Одного, Одного.
Длинный поиск — вековой,
Нет Его, нет Его.
Спелым, золотым зерном
Видит глаз, видит глаз.
Виноград своим плодом
Он для нас, Он для нас.
Только хлебом и вином
Становясь, становись.
Ты в присутствии земном
Проявись, проявись.
В мире искушенья и соблазна,
В царстве гедонизма и страстей,
Слепнет напрочь твой рассудок от миазма,
И грех лежащий у твоих дверей.
Спасу ли собственную душу,
Когда весь этот мир лежит во лжи?
Прошу, дай знать, что обнаружу
В последний миг спасаемой души.
В царстве гедонизма и страстей,
Слепнет напрочь твой рассудок от миазма,
И грех лежащий у твоих дверей.
Спасу ли собственную душу,
Когда весь этот мир лежит во лжи?
Прошу, дай знать, что обнаружу
В последний миг спасаемой души.
Праху — прах, царство смерти и тлен.
Мир во тьмах, проклят и вожделен.
Я верю в Твой рассвет
И зарево восьмого дня.
Пусть через сотни лет
Из праха воззовёшь меня.
Мир во тьмах, проклят и вожделен.
Я верю в Твой рассвет
И зарево восьмого дня.
Пусть через сотни лет
Из праха воззовёшь меня.
Рукой стальною
На шею аркан,
И за Собою
Он словно титан
Ведёт народы
Под возглас: "осанна!"
Дай им свободы,
Блаженства Тиран.
Властью Своей,
Данной с Небес,
Сотней плетей
Движет процесс
В Царство Своё,
В мир и любовь,
Плоти сырьё
Ты приготовь.
Правит один
И навсегда
Всем Господин —
Твоя чреда.
Выбора нет,
Нам не решать.
Выйдет декрет —
На кол сажать.
Всех их под контроль,
Слёзы, скорбь и боль,
Ты Тиран.
Тьма кораблей,
Сотни дорог,
Из всех церквей,
Из синагог.
Пажити душ,
Весь урожай,
Сорванный куш —
Приплодом в рай.
Будем стоять
В позе колен
И умолять
Всей дрожью вен.
Крести сердца
В милость Свою,
Встретить Отца,
А не Судью.
На шею аркан,
И за Собою
Он словно титан
Ведёт народы
Под возглас: "осанна!"
Дай им свободы,
Блаженства Тиран.
Властью Своей,
Данной с Небес,
Сотней плетей
Движет процесс
В Царство Своё,
В мир и любовь,
Плоти сырьё
Ты приготовь.
Правит один
И навсегда
Всем Господин —
Твоя чреда.
Выбора нет,
Нам не решать.
Выйдет декрет —
На кол сажать.
Всех их под контроль,
Слёзы, скорбь и боль,
Ты Тиран.
Тьма кораблей,
Сотни дорог,
Из всех церквей,
Из синагог.
Пажити душ,
Весь урожай,
Сорванный куш —
Приплодом в рай.
Будем стоять
В позе колен
И умолять
Всей дрожью вен.
Крести сердца
В милость Свою,
Встретить Отца,
А не Судью.
Жизнь самого себя растрата,
Годы встанут точкой невозврата.
Ритм другой и скорость мысли не безупречна,
Возраст души, осознающей, что всё конечно.
Смыслы ускользающе незримы,
Жизнь — следствие какой причины?
Время идёт, и задаёшься одним вопросом:
Что будет там, со мной юнцом седоволосым?
Вяжет плод в устах, в глазах страданье,
Рвотой увенчается молчанье.
В кровь, в лоскуты разорванная, душа Адама
Некогда ты напоминала убранства храма.
Я должен знать,
Что спасёт меня от муки душу, взявший на поруки.
Я буду ждать,
И время надо мной не властно, лишь бы верить не напрасно.
Годы встанут точкой невозврата.
Ритм другой и скорость мысли не безупречна,
Возраст души, осознающей, что всё конечно.
Смыслы ускользающе незримы,
Жизнь — следствие какой причины?
Время идёт, и задаёшься одним вопросом:
Что будет там, со мной юнцом седоволосым?
Вяжет плод в устах, в глазах страданье,
Рвотой увенчается молчанье.
В кровь, в лоскуты разорванная, душа Адама
Некогда ты напоминала убранства храма.
Я должен знать,
Что спасёт меня от муки душу, взявший на поруки.
Я буду ждать,
И время надо мной не властно, лишь бы верить не напрасно.
Где-то в неведанных мирах
Всё в мерцании,
В неумозримых плоскостях,
В ожидании.
Нет ни начала, ни конца,
Заколдованы
Все человечии сердца —
Плотно скованны.
Все… в одном сердце.
Пусть знают все народа,
Он и есть Тот Самый и Тот Единственный,
Ради Которого сотворены миры.
Знают бывшие века:
Всё, что есть, всё только в Нём.
Воззовёт издалека
Изумрудным кораблём.
Мы… Мы так ждём,
Что найдём
В Царстве Света Твоём.
Что мы здесь так желаем,
Как прекрасен Твой удел нам обещанный.
Всё в мерцании,
В неумозримых плоскостях,
В ожидании.
Нет ни начала, ни конца,
Заколдованы
Все человечии сердца —
Плотно скованны.
Все… в одном сердце.
Пусть знают все народа,
Он и есть Тот Самый и Тот Единственный,
Ради Которого сотворены миры.
Знают бывшие века:
Всё, что есть, всё только в Нём.
Воззовёт издалека
Изумрудным кораблём.
Мы… Мы так ждём,
Что найдём
В Царстве Света Твоём.
Что мы здесь так желаем,
Как прекрасен Твой удел нам обещанный.
Фото с записи альбома
Все альбомы Constans
2011
Praesentatio Domini
«Praesentatio Domini» — это дебютный альбом проекта Constans, вдохновлённый стихотворением Иосифа Бродского «Сретение», посвящённым Анне Ахматовой. Альбом обыгрывает библейский сюжет, проливая свет на встречу Бога и Читать далее…
2012
Genetica
«Genetica» — второй альбом проекта Constans и первый полноформатный релиз, представляющий широкое понимание библейского падения и его воздействия на судьбу человека и человечества в целом. Лирика альбома Читать далее…
2018
Утро Свидригайлова
«Утро Свидригайлова» — третий полноформатный альбом проекта Constans, вдохновленный романом Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» и посвященный памяти Евгения Андреевича Авдеенко. Альбом представляет собой Читать далее…
2020
Чающие движения воды
«Чающие движения воды» — музыкальный альбом, который освещает фундаментальные аспекты человеческого существования в современном мире, подчеркивая важность культурных и исторических корней. Альбом предлагает Читать далее…
2021
1260
Альбом «1260» отражает содержание, вероятно, самой таинственной и мистической книги — Апокалипсиса. Основное внимание материала сосредоточено на событиях, описанных апостолом Иоанном, о которых сказал Сын Человеческий: Читать далее…
2022
Nota Bene
Если альбом «Genetica» повествует о грехопадении человечества в лицах прародителей Адама и Евы, то «Утро Свидригайлова» описывает опыт реализации этого греха личностью. Альбом «Чающие движения воды» не лишает Читать далее…
2023
Фабула
Некогда могущественный прорицатель, тайноведь, которому по неизъяснимым причинам было открыто неизбежное будущее, сказал: «Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля» Читать далее…